Подбрасывание боеприпасов и наркотиков неугодным политическим фигурам - распространенная практика современной российской действительности. С этим явлением, к сожалению, пришлось столкнуться и профлидерам. Тому примером истории Вячеслава КОБОЗЕВА и Дмитрия БЫСТРОВА. Доказать подлог сложно: как правило, судьи решают, что слова сотрудников правоохранительных органов “заслуживают доверия” и уже сами по себе являются достаточным доказательством.
26 июля на пресс-конференции в московском пресс-центре “Росбалта” юристы предложили проверять свидетельские показания сотрудников правоохранительных органов, на основе которых возбуждаются уголовные дела, на полиграфе.
ДОВЕРИЕ ОРГАНАМ
- В настоящий момент складывается следующая практика: судьи автоматически испытывают “доверие к показаниям следственных работников”. Создается своего рода “презумпция права” сотрудников правоохранительных органов. При этом показания остальных свидетелей судьи считают “заинтересованными”, - сказал председатель Ассоциации адвокатов России за права человека Евгений Архипов.
Участница пресс-конференции Елизавета Берилло привела пример такой “презумпции права”. В 2010 году она с братом Антоном и подругой находилась проездом на Киевском вокзале в Москве. Сотрудники милиции задержали их и сопроводили в ближайшее отделение милиции. А там, прямо на глазах Елизаветы и ее подруги, брату подбросили в карман пакет, вызвали понятого, достали пакет из кармана, и там “обнаружились наркотические вещества”.
- Как позднее выяснилось, это было в целях наживы. Сотрудники хотели заработать денег, но так как у моей семьи не было достаточной суммы, сотрудники возбудили уголовное дело, - рассказала Елизавета.
Суд расценил показания сотрудников правоохранительных органов как заслуживающие доверия. А показания Елизаветы и ее подруги судья не принял во внимание - дескать, обе они “заинтересованные лица”. Что же с другими доказательствами? По словам Елизаветы, понятой честно показал в суде, что полного досмотра обвиняемого не было, “искали” сотрудники лишь в одном кармане. Причем Антон Берилло еще при задержании требовал проведения экспертизы пакета на отпечатки пальцев. Сотрудники милиции в ответ смяли пакет, смазав все отпечатки пальцев, и, по словам Елизаветы, заявили, что знают, что говорить в суде. Показаниям понятого суд также не поверил и даже направил его на наркологическую экспертизу (которая показала, что ни алкогольного, ни наркотического опьянения у свидетеля не было). В июле 2011 года Антона Берилло осудили на 8,5 лет строгого режима за распространение наркотиков.
АНАЛОГИЧНЫЕ СЛУЧАИ
“Безусловное доверие” к показаниям следственных работников - атрибут коррупции и политических игр. Подбрасывание наркотиков и боеприпасов - весьма действенный способ устранения врагов и конкурентов. Нужно лишь найти “правильный подход” к сотрудникам органов, а уж словам последних суд обязательно “поверит”.
Подбрасывают патроны и наркотики не только политическим фигурам, но и профлидерам. В апреле этого года были подброшены патроны председателю профкома Энгельсского распределительного центра ЗАО “Тандер” Дмитрию Быстрову.
ЗАО “Тандер” долго пыталось препятствовать существованию профорганизации на предприятии. После образования первички служба безопасности предприятия и угрожала лидерам, и предлагала “решить вопрос по-хорошему”. Одного из трех профлидеров вынудили выйти из профсоюза под угрозой заведения уголовного дела против его жены. Ситуация дошла до того, что чуть ли не впервые в России Следственный комитет возбудил уголовное дело против Энгельсского распределительного центра ЗАО “Тандер” (структурное подразделение сети магазинов “Магнит”) по ч. 1 ст. 136 УК РФ “Дискриминация в зависимости от принадлежности гражданина к общественным объединениям”.
Первичка, несмотря на продолжающиеся угрозы, действовала. Но угрозы оказались не пустыми: Быстрова во время возвращения домой после ночной смены остановил сотрудник ГИБДД и “обнаружил” в багажнике автомобиля патроны от автомата Калашникова. При этом Быстров - не охотник, оружия никогда не имел. Разумных причин, по которым человек без оружия возил бы с собой патроны, сами понимаете, не существует.
А вот Вячеслав Кобозев, бывший председатель Волгоградского облсовпрофа, имел оружие. Охотничье ружье, соответствующие к нему патроны и положенный законом сейф для хранения. Был обыск. В квартире Кобозева сотрудники правоохранительных органов среди нескольких коробок охотничьих патронов “безошибочно” нашли четыре боевых патрона. Не спутав при этом с двумя коробками идентичных по внешнему виду и боевым характеристикам охотничьих патронов. По всей видимости, сразу, без справочника, определить, что именно эти четыре патрона - боевые, сотрудникам органов помогли насечки, обнаруженные впоследствии на патронах. А также тот факт, что за пару недель до обыска во время отсутствия Кобозева квартиру посетили сотрудники вневедомственной охраны, “среагировав на сигнал охранной сигнализации”.
Адвоката на обыск сотрудники органов не допустили, грубо нарушив закон. Обыск прекратили сразу после обнаружения патронов (даже не проверив несколько тысяч томов книг в библиотеке). В проведении экспертизы патронов на отпечатки пальцев Кобозеву, как и Антону Берилло, было отказано: оперативники у него на глазах точно так же замусолили в руках патроны, ехидно добавив, что теперь экспертиза невозможна.
Итак, налицо единая “технология” подброса противозаконных вещей. Технология, с которой знакомы далеко не в одном “прогнившем” отделении, а по всей стране.
На суде по “делу Кобозева” эти “заслуживающие доверия” представители органов смогли точно вспомнить, какие именно патроны они нашли (патроны были изготовлены около полувека назад), но почему-то не могли вспомнить, как они открывали сейф и какой на сейфе был замок. Впрочем, точно так же, “на голубом глазу”, следователи уверяли, что целая грузовая машина документов не исчезла из материалов дела. Дескать, вернули все документы владельцам и расписку о том взяли. Просто не знают, где эта расписка.
НУЖНО ПРИНИМАТЬ ЗАКОН
К чести судьи, рассматривавшего “дело Кобозева” в первый раз, он дал справедливую оценку показаниям представителей следственных органов и оправдал бывшего председателя облсовпрофа по данному эпизоду обвинения. Но в скольких случаях бывало так, что слово обвиняемого - против слова сотрудника? И в скольких случаях слово сотрудника правоохранительных органов было “равнее”?
Именно в таких случаях, по мнению выступавших на пресс-конференции, и нужно применять “психофизиологическую экспертизу”, то есть проверку на детекторе лжи. Как рассказал ведущий эксперт Всероссийской антикоррупционной общественной приемной “Чистые руки” Дмитрий Фирсов, сейчас такая экспертиза применяется примерно в 10% судебных процессов по делам об особо тяжких преступлениях и в 5 - 7% процессов по делам о преступлениях средней тяжести.
Елизавета Берилло в попытках добиться пересмотра дела брата прошла тестирование на полиграфе. Такую же проверку добровольно прошли обвиняемый и второй свидетель. Причем эти проверки они сделали в трех разных организациях - чтобы не возникал вопрос о случайных результатах экспертизы. Все трое готовы пройти повторное исследование на полиграфе в любом государственном учреждении, которое укажет суд. Так Елизавета хочет придать своим показаниям недостающий в глазах суда “вес”. Проблема в том, что обязать пройти такую экспертизу недобросовестных сотрудников правоохранительных органов нельзя. Проект федерального закона “о применении полиграфа” пылится в столах и игнорируется Госдумой.
К слову, из-за отсутствия внятного законодательства относительно детекторов лжи последние все шире применяются работодателями: ежегодно более 50 тысяч россиян подвергаются таким экспертизам при приеме на работу. По количеству таких проверок, по словам профессора криминалистики Академии ФСБ Юрия Холодного, Россия уступает лишь США и Китаю. Только в России из-за отсутствия законодательства подобное исследование может проводить малограмотный специалист, не имеющий должного уровня квалификации. Ошибочная трактовка показаний прибора подобным специалистом будет стоить соискателю рабочего места. А оспорить такую “экспертизу” сложно - закона-то нет.
Впрочем, участники пресс-конференции не лелеют надежды, что с принятием нового закона суд будет принуждать коррупционеров проходить проверки на детекторах лжи. Согласно УПК такое исследование может быть лишь добровольным и не может оцениваться как отдельное доказательство - лишь в совокупности с другими доказательствами. Тем не менее, Евгений Архипов и его коллеги выразили твердое убеждение, что полиграф может и должен применяться гораздо шире. Но технологии экспертизы должны совершенствоваться, и Министерство юстиции должно утвердить единую технологию. А отказ проходить экспертизу, по крайней мере, будет причиной для того, чтобы судьи перестали безоговорочно “доверять” словам сотрудников правоохранительных органов.
Фактически же юристы пытаются указать судьям на то, что последние и так хорошо знают. Что в нашей стране есть презумпция невиновности. И она должна действовать, даже если показания дает человек в форме.
источник: http://solidarnost.org/thems/pravo/pravo_9076.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий